Ira Bondarenko: Многие мои друзья уже слышали мои впечатления о том, как жизнь в Америке повышает самооценку. Я рассказывала это всем, кого видела, потому что это самое большое открытие для меня за последние месяцы: существует в мире среда, которая всеми своими проявлениями повышает вашу самооценку, без особых усилий с вашей стороны. И эта среда — в штате Мериленд (в остальных не жила, утверждать не буду). Я хочу еще раз закрепить выводы здесь, в фб, и приношу извинения тем, кто услышит об этом в очередной раз.

Первое. Рабочий этикет США предполагает помощь просителю по любому вопросу, даже если человек этим вопросом не занимается. Начиная с вопроса на улице «Где ближайший секс-шоп», и заканчивая регистрацией в стране — никто никогда в ответ не скажет «Вы что, дурак?» и не посмотрит косо. Никто не посмотрит иначе, спросили вы секс-шоп или булочную. Или спросили вы, какой сегодня год, и в какой вы стране. Во всех случаях вам отвечают вежливо, корректно, по сути и всячески стараются помочь.

В результате исчезает страх зайти в кабинет и спросить что-нибудь. Исчезает страх задать тупой вопрос (точнее, вопрос, который слушателем может быть расценен, как тупой) или быть изгнанным к доске объявлений. Думаете, без этого страха люди начинают задавать больше тупых вопросов? Нет. Зато у них появляется ощущение, что их вопрос важный, их мнение важно. Самооценка нормализируется.
Эффект «мое мнение важно» возрастает в дискуссиях, обсуждениях, в классе, на конференции. Ведущий радостно восклицает, указывая на вас и каким-то непостижимым образом помня ваше имя: «Да, Ирина, прошу вас, спрашивайте!» и «Спасибо за такой хороший вопрос!».

Итак, первое — рабочий и учебный этикет подталкивает вас выражать свое мнение без страха, и убеждает, что ваше мнение важно.

Второе. Никто не лезет в вашу личную жизнь. Вопросы о том, сколько ты зарабатываешь, какой балл получил, в каком доме живешь, есть ли у тебя парень, дети, когда планируешь замуж, считаются неприличными, и их задают только иностранцы, едва приехавшие в страну и еще не осознавшие этого нюанса. Как иностранцу, тебе такие вопросы сперва прощают. Потом, если ты допускаешь бестактность, отвечают «Are you ok?», что означает «Ты переступил черту». Я лично переступила дважды. Теперь я такие вопросы даже в Киеве не задаю.

Близкие друзья могут обсуждать эти вещи, но в положительном ключе и предельно безоценочно (об этом дальше).

Вывод. Никто не знает о твоих доходах, баллах, отношениях, и ты не знаешь тоже, и не можешь сравнивать и завидовать/презирать. Каждый человек достоин уважения, независимо от его статуса и оценок. Это тоже повышает самооценку.

Третье. Никто никому не дает оценок, ярлыков, особенно негативных. Позитивное можно сказать, но осторожно. А негативное — только в кругу очень близких друзей, и очень редко. Я лично помню только три случая: про мальчика, который всегда опаздывал, другого мальчика, который не сделал свой кусок групповой работы и про девочку, которая опоздала с дедлайном. Как видите, во всех случаях осуждали поступок, а не человека. Никаких оценок не дают личному решению человека, статусу, баллу, работе, машине, семейному положению (в том числе, «молодец, второго родила!» считается неприемлемым), и тем более, внешнему виду, произношению, национальности.

Научившись не давать оценки, желание их давать пропадает надолго. Не потому, что сдерживаешься, нет. Просто оценочные мысли исчезают вообще. Учитывая, что после двух недель в Киеве навык давать оценки потихоньку ко мне возвращается, предположу, что это часть нашей культуры, которая легко искореняется при попадании человека в другую культуру.

Вывод. Заходя в класс, ты можешь быть уверен, что, во-первых, никто о тебе ничего плохого не знает, и во-вторых ничего плохого о твоей внешности, произношении, вопросе не думает. Это не может не добавить к самооценке.

Четвертое. Никто не дает советов. Если попросишь — можешь получить совет. Но чтобы кто-то сказал в метро «Снимите рюкзак, уступите место, оденьте на ребенка шапочку» — такого нет. Ребенок может лазить по полу и облизывать ножки сидений, и никто не сделает замечания. За ребёнка ответственны его родители, вплоть до тюрьмы, потому они знают, что делают.

Да, американцы не так безаппеляционны, как, скажем, немцы. Немцы (Берлин) могут сесть на одно сидение, положить ноги на другое, а рюкзак на третье, и сидеть так, пока кто-то не попросит их подвинуться. Напротив, американцы очень следят за тем, чтобы не помешать другим, потому рюкзак они снимут сами. А если не снимут — значит, это их личное решение, может даже молчаливый протест или внутреннее убеждение, а значит, читай пункт 1, это мнение нужно уважать. И все едут и уважают.

Вывод. Отсуствие советов и корректив твоих действий повышает самооценку.

Пятое. Участие и искренний интерес. Приходя после выходных в класс, я сперва удивлялась, почему меня так ненавязчиво, но с искренним участием спрашивают, как я провела выходные. Неужели я им так интересна? Через месяц я словила себя на том, что сама спрашивала Клэр о ее выходных, и что мне было очень интересно. Они с парнем кота в парке нашли и, что необычно для США, умудрились оставить его себе. Узнавать, как себя чувствуют и о чем думают окружающие люди — это правда интересно. Как я раньше этого не замечала!

Немного про «жаловаться». В американском общении жаловаться — это нормально. Если у тебя что-то не получается, кто-то огорчил, то поделиться этим имеет психотерапевтический эффект, более того, кто-то даже сможет помочь решить проблему. Особое искусство американцев — поддержать тебя и не осудить обидчика. Сопереживание окружающих дает ощущение, что ты нужный человек и сказывается на самооценке.

Наше же суровое воспитание предполагает, что жаловаться — это плохо, никогда не жалуйся. Наше «мальчики не плачут» распространяется и на мальчиков, и на девочек, и имеет достаточно травматичный эффект. Моя мама, которой очень больно и невозможно передвигаться, не может этим не поделиться, и страдает от этого, мол, жаловаться плохо — а это двойная травма!

Плакать — это нормально, и это не делает мальчиков менее мальчиками.

Вывод: искреннее участие и сопереживание дает ощущение того, что ты важен, и повышает самооценку.

Я столько написала про самооценку, что привыкшим к негативному значению этого слова может показаться, что американцы — заносчивые самоуверенные зазнайки. На самом деле, я никогда не чувствовала себя настолько комфортно в обществе людей, как в США. Мне не нужно скрывать свои мысли, бояться, что кто-то неправильно меня поймет, пытаться быть «женственной» и приветливой, стараться выглядеть красивее, чем я есть, и заливаться краской смущения от того, что сказала глупость. Я перестала извиняться, мол, «извините меня неразумную, может, я сейчас глупость спрошу» — вообще такой мысли не возникает. Я стала отвечать на комплименты «Спасибо, мне очень приятно», а не «Ой, да что вы, просто голову помыла» (что раньше казалось мне очень смешным).

Чехов написал как-то (неточная цитата): «Если попадет свежий огурец в банку с солеными, то как он ни старайся, ни выкручивайся — все равно засолится». Я вот засолилась, не сопротивляясь. И мне то, как я ощущаю себя сейчас, очень нравится. Я вообще всем в себе и в своей жизни довольна.

Впрочем, приехав в Киев, уже ощущаю процесс «обратной засолки». Шапка не такая, ботинки не женственные, прыщ на носу. Хоть из дому не выходи.

Сильным должен быть человек, чтобы не только выбрать качества и манеру общения, которые ему нравятся, но и удержаться от «прогибания» в другой среде. Чтобы сохранить, укоренить необратимо в себе то, что он выбрал, как правильное для себя.

Свободолюбие, толерантность, поощрение и уважение разных мнений, невмешательство в личную жизнь и отсуствие советов и оценок. Вот мой список.

Взято отсюда